Наталия Солженицына: о Подольске, литературе и патриотизме

Солженицына предложила студии из Подольска участвовать в конкурсе чтецов>>

О поездке в Подольск

Для меня начинается счастливый год, так как в его начале я посетила «литературный» город Подольск. Далеко не о каждом можно так сказать, но в Москве говорят, что к югу от столицы есть такой город, где очень любят литературу. Отчасти это заслуга главы Подольска Николая Пестова, который уделяет ей много внимания. Это лишний раз доказывает: все зависит от человека, а значит, от каждого из нас.

Пять лет меня уговаривали приехать в Подольск, а я не могла. Не из гордости, просто не было времени. Но есть такие места, куда просто необходимо поехать. Все впечатления об этом городе могу описать одним словом – влюбилась. Подольск меня встретил такой потрясающей погодой!

О завещании Солженицына

Помимо юридического завещания, в котором было буквально две строки, Александр Исаевич оставил «домашнее» завещание для меня и сыновей. В нем он просил нас сделать ряд вещей, и первая среди них – опубликовать все его произведения в окончательной редакции. У моего мужа была такая сложная писательская судьба, что впоследствии очень многие его произведения нуждались в дополнениях. Например, когда он писал «Архипелаг ГУЛАГ», у него никогда не было перед глазами сразу всех страниц, ведь он их прятал, доставал, дополнял, правил и снова прятал. Мы с ним наметили издание 30-томного собрания сочинений. Десять томов напечатали при его жизни, девять я выпустила после его смерти, остальные нуждаются в комментариях. Это очень серьезная, в том числе текстологическая работа, и я, к моему стыду, делаю ее довольно медленно. Все время слышу его голос, мол, что же ты, ну давай же!

Также есть вещи, которые Александр Исаевич и не думал мне поручать. Нам присылали письма с предложением открыть музей в Кисловодске, где он родился. А он не хотел об этом слышать, считал, что при жизни человека неприлично говорить слово «музей». Так что я была от этого свободна. Сейчас бывает так: какая-то школа хочет присвоить себе имя Солженицына. Меня приглашают на родительское собрание или на педсовет, а я не могу отказаться. Поэтому литературная работа идет немного медленнее, чем хотелось бы. Жизнь у меня очень напряженная и деловая.

Сыновьям он завещал научить своих детей русскому языку и любви к нему. Просил сделать все возможное, чтобы его внуки, где бы они ни жили, свободно владели русским языком. К счастью, два сына живут и работают в России, женились на русских девушках из Перми и Твери. У одного еще нет детей, у другого четверо, и они не только владеют русским языком, но очень любят его, рано научились читать. В общем, этими внуками я довольна. Наш средний сын живет в Америке, хоть и часто приезжает в Россию. Его жена – американка. Она по собственному желанию перешла в православие и, кстати, знает о разнице между ним и католичеством больше, чем мы с вами. Она и по-русски говорит, правда, не очень хорошо. У них трое детей, которые свободно говорят, пишут и читают по-русски. Так что сыновья Александра Исаевича хорошо исполняют завет отца.

О фонде Солженицына

Русский общественный фонд Александра Солженицына был создан в 1974 году на гонорары за «Архипелаг ГУЛАГ», долгое время действовал подпольно. Сейчас средства фонда идут на материальную помощь репрессированным в сталинские годы.

Сначала мы помогали тем, кто сидел дольше всех – по 15-17 лет. Эти люди остались без семьи, лишились здоровья. Теперь их стало гораздо меньше – умирают сотнями каждый год. Сейчас фонд помогаем тем, кто сидел пять лет и вышел по амнистии, например. Получаем письма: люди просят помочь. Приходится отказывать тем, кто родился в лагере, ведь через некоторое время им все-таки дали такие же возможности, как другим. К сожалению, всем помочь невозможно.

О школьной программе по литературе

Реально ли читать в школе такие большие произведения, как, например, «Тихий Дон» Шолохова? Когда мы учились, для нас книга была все. Но сейчас реалии жизни изменились. И вот вопрос: как мы хотим изучать литературу? Реально или «для галочки»? То есть, якобы прочитать триста произведений, но не изучить их?

Конечно, необходим определенный список книг, которые каждый гражданин нашей страны должен прочитать, учась в школе. Но кроме него нужна и вариативность. Например, русский поэт Иннокентий Анненский. Надо его знать? Надо. Но прочитать огромную книгу его стихов невозможно для школьника. Значит, учителю нужно выбрать два-три стихотворения и изучить их с детьми. Причем каждый педагог выберет то, что он сам любит, а значит, сможет лучше рассказать об этом ученикам.

О разговоре с Путиным

Когда отменили сочинение как экзамен в школе, его отменили вообще. То есть, больше не надо было писать сочинение, чтобы получить аттестат зрелости и поступить в вуз. Это очень быстро сказалось на общем уровне развития, даже на устной речи наших выпускников. Часто они не могут выразить свою мысль ни устно, ни письменно. А ведь это необходимо не только будущим кандидатам и докторам филологических наук, но и любому менеджеру, врачу, инженеру, продавцу – каждый должен хорошо владеть своим языком, это нужно для общения. Одним словом, литература реально нужна.

Потом русский язык и литературу сделали одним предметом, который назвали «русская словесность». Одновременно с этим ввели ЕГЭ, и учителя получили право решать, сколько уроков отдавать литературе, а сколько русскому языку. Когда они готовят старшеклассников к ЕГЭ, вполне естественно, что «натаскивают» их на русский за счет литературы. Учителей нельзя обвинять, они со своей точки зрения правы. Учеников тоже, ведь они стремятся получить высокий балл на ЕГЭ, да и родители хотят, чтобы их дети поступили в вуз. Никто не виноват... Значит, виноваты чиновники, которые создали такую систему.

Был съезд учителей в Москве, съехались тысячи преподавателей. Кричали, обсуждали, спорили и решили обратиться к президенту России, так как их никто не слушал. Не я одна, а многие говорили ему о проблемах с русским языком и литературой в школе, и, к счастью, это возымело действие. Владимир Путин умеет слушать, а не только говорить, как некоторые чиновники. Он издал указ, и тогда министерство образования создало рабочую группу. Потом появился общественный совет, и меня попросили его возглавить. Мне пришлось проштудировать все, что относится к данной проблеме, и в итоге нам удалось вернуть сочинение. Вот уже два года наши выпускники пишут сочинения, наверное, проклиная нас. Но для России в целом это очень хорошо.

О зрячем патриотизме

Патриотизм – чувство абсолютно естественное. Это как любить своих родителей, любить место, где вы родились – и малую Родину, и большую. Но это чувство должно быть зрячим – в том смысле, что не стоит говорить, что мы лучше всех, что раз мы родились в России, то это самая лучшая страна. Это непродуктивно. Да, обязательно нужно гордиться всем хорошим, но также необходимо видеть все нехорошее. Для чего? Чтобы исправить. Любовь должна была зрячей. Плохое надо видеть, не бояться говорить о нем, пытаться изменить все к лучшему.

Сегодня слово «национализм» часто считают ругательным. На самом деле, в истории человечества ни одна большая нация не выстроила своего национального бытия без естественной доли национализма. Конечно, он не должен стать агрессивным, не должен стать шовинизмом. Но без здорового национализма невозможно построить большую крепкую страну.

О любви и счастье

Любовь бывает такая разная: любовь к Родине, любовь к детям, любовь к мужу, любовь к работе. Мне очень повезло, потому что у меня и работа, и жизнь была связана с любимым мужем. Но так везет не всем. Меня часто спрашивают, что такое счастье. Я не могу дать точное определение, но знаю, без чего его нет. Важны две вещи: чтобы дома с близкими все было в порядке и любовь к работе. Второе бывает нечасто, подавляющее большинство людей пусть не ненавидят свою работу, но относятся так: «работа, и ладно». Но когда человек действительно любит свою работу, то он счастлив. Без этого счастья быть не может.